Многие читатели «Мастера и Маргариты» предполагают, что образ Воланда как главного «злодея» романа сформировался у Булгакова спонтанно или сразу же явился писателю в законченном виде. На самом деле рукописи и черновые наброски мастера свидетельствуют об ином: путь к созданию финального облика Воланда был долгим и извилистым. Так почему именно Воланд…
На ранних этапах работы над романом Михаил Афанасьевич фиксировал на полях имя Антессер, а также имена Азазелло и Велиар. Все трое относятся к демоническому миру, но каждая из этих фигур наполнена своим особым смыслом, который в итоге не совпал с глубинной задачей автора. И всё же почему выбор писателя пал на Воланда, а не на одного из его ранних прототипов?
Демонический фон «Мастера и Маргариты»
Дьявол как персонаж литературы — источник многовековых споров, особенно когда речь заходит о его различных ипостасях. Демоны, бесы, падшие ангелы и другие темные духи в европейской и ближневосточной традициях отличаются нюансами происхождения и ролями.
Есть библейская традиция, где каждый демон занимает иерархическое положение в «адском пантеоне». Однако в литературе эпохи Возрождения эти духи часто переосмыслялись и приобретали особые, сугубо художественные черты. У Булгакова была цель не просто показать «князя тьмы», а создать полнокровного героя, который управляет не только людскими слабостями, но и всей реальностью, переплетаясь с темой суда, справедливости и гротеска.
Антессер
Когда мы натыкаемся на имя «Антессер» в черновиках, оно звучит как редкое и мрачноватое обозначение темной сущности. Считается, что это был изначальный набросок имени или типажа демонического персонажа.
В различных исследованиях встречаются упоминания, что «Антессер» мог быть творческим экспериментом Булгакова, интерпретацией некоего падшего ангела или даже изобретенным им самим демоном, чьё имя должно было звучать зловеще, чужеродно и слегка архаично. Однако эта фигура осталась скорее «заметкой на полях», не получив развития в финальном тексте.
Вероятно, писатель искал более универсальное, наполненное сильными культурными ассоциациями имя для центрального злодея. Антессер, хоть и звучал мистически, не вписывался во всю тонкую систему смыслов, которая ему требовалась.
Азазелло
Другое имя — Азазелло — в «Мастере и Маргарите» всё же вошло в финальную версию, но не в качестве главной демонической фигуры, а как один из помощников Воланда. Этим Булгаков показал, что образ Азазелло, или Азазеля, куда лучше смотрится во второстепенной роли посланника и «исполнителя» коварных замыслов Воланда.
Истоки имени Азазелло идут из ветхозаветных текстов, где Азазель фигурировал как существо, принимающее в жертву «козла отпущения», а в более поздних интерпретациях — как демон пустыни, олицетворяющий грех и искушение.
На страницах романа герой Азазелло носит темноватую ироничную маску, по-своему демонстрируя опасную привлекательность зла. Но его роль всё же второстепенна: он не вершит мировые судебные приговоры и не устраивает тотальный «сеанс разоблачения». Это сущность-помощник, необходимая для реализации высшего плана хозяина.
Велиар
Велиар (или Велиал) известен в христианской демонологии как один из самых жестоких и хитроумных демонов. Его часто отождествляют с олицетворением зла и «противлением Богу». Велиар упоминается и в апокрифах, и в магической литературе, где предстаёт опасным искусителем, способным на подмену истины и ложь.
Возможно, Булгаков испытывал соблазн сделать такого злодея центральной фигурой, ведь имя «Велиар» буквально отдает резкостью и устрашающей силой. Но, если разобраться, в этом имени чувствуется избыточная, слишком прямолинейная связь с библейским и демонологическим каноном.
Писателю важно было создать героя, который, с одной стороны, ассоциируется с Дьяволом, а с другой — выходит за пределы узкой религиозной трактовки и оказывается глубже банального воплощения греха. Очевидно, что имя «Велиар» уступило «Воланду», потому что не давало писателю нужного баланса между классическим демоном и загадочным странником, мимикрирующим под человека.
Выбор в пользу Воланда
Прозвище «Воланд» встречается ещё в средневековых источниках. Оно связано как с немецкой традицией (один из вариантов дьявола у Гёте — «Faland»), так и с традицией западноевропейского фольклора, где есть сходное имя.
Имя «Воланд» звучит мягче, чем резкие «Азазелло» или «Велиар», но при этом сохраняет демоническую ауру. Более того, образ Воланда в «Мастере и Маргарите» многогранен: он не просто карающий демон, а мудрый судия и одновременно насмешливый человековедомый насмешник. Это проницательное олицетворение сил тьмы, которое, удивительным образом, по-своему стремится к справедливости, наказывая глупость, жадность и цинизм.
В известном смысле Воланд у Булгакова — зеркальное отражение человеческой природы, причём не только её низостей, но и её скрытой правды, которая зачастую слишком «неудобна». Кроме того, Воланд — персонаж, связанный не только с «чистой чертовщиной». В нём есть печать философа, мага, даже отчасти драматурга, наблюдающего за участниками «спектакля» под названием «жизнь».
Булгакову необходимо было подчеркнуть глубину и иронию этой фигуры, показав её как невидимого дирижёра, обостряющего конфликт между светом и тьмой и указывающего на слабости человеческой души. Антессер, Велиар или Азазелло в роли главного антагониста не могли бы справиться с задачей такой широкоформатной иронии и, главное, несли бы иной «идейный накал».
Только Воланд в конце концов приобрел черты многоуровневого кукловода, перед которым меркнут простые схемы борьбы добра и зла. Таким образом, роль Воланда в романе — это гораздо больше, чем «дьявольское присутствие». Он соединяет в себе черты библейских, мифологических, фольклорных и философских демонов, выходя далеко за пределы привычного канона. Именно поэтому Булгаков, хоть и размышлял о разных возможных именах и личностях в рамках демонического пантеона, остановился на таинственном, почти сказочном «Воланде».
