Роман Мастер и Маргарита содержит в себе необычайно яркие в языковом плане и содержательные фрагменты, которые имеют вес законченного произведения:
«В белом плаще с кровавым подбоем, шаркающей кавалерийской походкой, ранним утром четырнадцатого числа весеннего месяца нисана в крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого вышел прокуратор Иудеи Понтий Пилат».
Этот фрагмент – не только выразительная зарисовка, отличающаяся безупречным стилем и вызывающая восхищение. В ней есть богатый контекст отсылок и аллюзий.
«В крытую колоннаду между двумя крыльями дворца Ирода Великого»
Ирод I Великий, что упоминается в эпизоде, стал правителем Иудеи при поддержке Римской империи и правил с 37 до 1 года нашей эры. В числе его деяний были восстановление Второго Храма, возведение башни Антония и строительство дворца.
Именно в этом дворце со своеобразной архитектурой останавливались наместники Римской Империи, когда они приезжали в Иерусалим, а не в Кесарию. Иосиф Флавий посвятил ему такие строки:
«Поразительны были и размеры камней; ибо они были сделаны не из обычных маленьких камней и не из таких больших, какие только могли унести люди, но они были из белого мрамора, вырезанного из скалы; каждый камень двадцать локтей в длину, десять в ширину и пять в глубину. Они были так точно соединены друг с другом, что каждая башня была похожа на одну целую каменную скалу, которая так естественно росла и впоследствии была вырезана руками мастеров по их нынешней форме и углам; настолько мало или совсем не казались их стыки или соединения низкими, поскольку сами эти башни находились на северной стороне стены, у короля был дворец, примыкающий к ним внутри, что превышает все мои способности описать его. (…) Кроме того, было много портиков, один за другим, вокруг, и в каждом из этих портиков были причудливые колонны».
Два дворцовых крыла имели собственные названия. Одно называлось Кайзарейон в честь Цезаря (Caesar), второе – Агриппейон в честь консула Агриппы (Agrippa). На мозаичной площадке перед главным входом во дворец проходили официальные суды, как в любом римском городе. На площадке имелся небольшой каменный помост, на него устанавливали кресло судьи. На греческом зыке это называлось лифостротон, на арамейском – габбата.
Булгаков мог видеть подобное место на театральной сцене, в постановке по драме Константина Романова «Царь Иудейский».
«Прокуратор Иудеи Понтий Пилат»
После окончания правления Ирода Великого Иудея отошла его сыновьям. Они именовались тетрархами («четверовластниками»), однако их осталось всего трое. Одного из сыновей, Ирода Антипатра, убилииз-за подозрительности и недоверия по указу Ирода Великого. Северными регионами правил Ирод Филипп, Ирод Антипа встал во главе Галилеи, Ироду Архелаю достались Самария и Иудея. Последний был смещен Римом из-за жестокого обращения с подданными, хотя ожидалось, что он станет царем. Император Август в 6 году н. э. отправил Ирода Архелая в ссылку, заменив его перфектом.
В те времена, когда жил Иисус Христос, Галилеей управлял Ирод Антипа (4 г. до н.э. – 39 г. н.э.). Галилея считалась государством, но не обладала суверенитетом и подчинялась Риму. Иудея же находилась под руководством Понтия Пилата как провинция (26 – 36 гг.). Судьбами жителей Галилеи распоряжался не Сенат, а император через своего наместника, Пилата.
Он был воплощением высшей исполнительной власти: вел налоговую политику, управлял армейскими подразделениями, производил суды. Но поскольку Иешуа проживал в Галилее, его дело первоначально было направлено к Ироду Антипе, тетрарху этой территории.
Важную роль играл и Синедрион, олицетворяющий собой духовную власть Иудеи. Рим не вмешивался в дела Синедриона, хотя Валерий Грат, предыдущий наместник, не раз менял его руководителей. В итоге был выбран Йосеф Бар-Кайяфа, который вполне удовлетворял эстетическим требованиям Рима. Кайяфа (Каифа в «Мастере и Маргарите») почти не вмешивался в дела своего тестя, первосвященника Анны (Ханнана), находясь под его полным влиянием. Синедрион имел право судить за преступления религиозного характера.
Наместника тогда именовали по-разному. В Евангелиях он «игемон» («правитель» в переводе с греческого). Тацит ошибочно именует Пилата «прокуратором», хотя известно, что в те времена вплоть до 41 г. н. э. наместников называли «перфектами». В 1961 году археологами был найден фрагмент плиты, на которой сохранилось единственное упоминание о перфекте Пилате. Это неудивительно: ненавидящие его иудеи хотели уничтожить любую память об этом человеке. Найденная археологами плита из Кесарии не дает нам информации об имени Пилата, так как она расколота. Известно, что Пилат – это обозначение рода (своего рода фамилия), а «Понтий» является прозвищем.
Стоит обратить внимание еще на пару деталей, которых нет в данном фрагменте, но они упоминаются по ходу романа:
- Понтий Пилат на самом деле являлся «пятым прокуратором Иудеи». До него этот пост занимали Копоний (6-9 гг.), Марк Амбибул (9-12 гг.), Анний Руф (12-15 гг.) и Валерий Грат (15-26 гг).
- Пилат, по всей вероятности, относился к сословию «всадников» (эквитов). При республике к этому сословию относились знатные и обеспеченные люди, ведь только богатый человек мог себе позволить иметь коня и доспехи. При императорской власти всадники имели и финансовый вес, и могли служить – сначала на военной, затем на гражданской службе.
- В провинциях, управляемых Сенатом, наместниками назначали знатных нобилей из числа сенаторов. Они в основном решали политические вопросы. Провинции, в которые наместников назначал император, управлялись всадниками, способными решать вопросы военного и финансового характера.
Из тридцати слов первой фразы II главы можно извлечь столько информации, что невольно на ум приходит сравнение с тридцатью серебрениками Иуды. Правда, тридцать слов складываются вместе с предлогами и союзами, которые обычно не считают.
Если это только совпадение, то оно все равно вызывает подозрение, потому что булгаковские тексты наполнены не случайными деталями.
«Кирпич ни с того ни с сего никому и никогда на голову не свалится».
